Более молодая ловко убрала два пальто, лежавших на соседнемкресле. Мейсон сел и украдкой взглянул на нее.

Обе женщины смотрели прямо и, очевидно, не обращали наадвоката никакого внимания.

– Слушается дело по обвинению Теодора Балфура, – объявилсудья Кадвелл. – Присяжные на месте, и обвиняемый находится в зале суда.Обвинение готово?

– Обвинение готово, ваша честь.

– Начинайте.

– В месте дачи свидетельских показаний находится свидетельДжордж Демпстер, – сказал обвинитель.

– Да, – подтвердил судья Кадвелл. – Мистер Демпстер,вернитесь, пожалуйста, в место дачи свидетельских показаний.

Джордж Демпстер, коренастый, медленно передвигающийсятридцатилетний мужчина, занял свидетельскую ложу.

– Вчера вы давали показания о том, что обнаружили кусочкистекла рядом с трупом на автомагистрали? – начал допрос обвинитель.

– Все правильно. Да, сэр.

– А у вас была возможность обследовать фары автомобиля,который вы нашли в гараже дома Балфуров?

– Да, сэр.

– В каком состоянии находились фары?

– Правая передняя оказалась разбита.

– В какое время вы ее осматривали?

– Примерно в семь пятнадцать утра двадцатого числа текущегомесяца.

– Вы спрашивали у кого-нибудь разрешения осмотреть машину?

– Нет, сэр, про машину мы ничего не спрашивали.

– Почему?

– Мы хотели провести проверку перед тем, как выступить скакими-либо обвинениями.

– Итак, что вы сделали?

– Мы отправились к дому Балфура. В задней части находитсягараж, рассчитанный на четыре машины. Из самого дома не подавалось никакихпризнаков жизни, но в квартире, расположенной над гаражом, кто-то двигался.Когда мы подъехали, этот человек выглянул в окно и спустился по лестнице. Онпредставился слугой, живущим над гаражом. Мы сказали ему, что мы из полиции ихотели бы осмотреть гараж, потому что ищем доказательства совершенияпреступления. Я спросил, не возражает ли он. Он ответил, что, конечно, нет, открылгараж, и мы вошли.

– Теперь я хотел бы обратить ваше внимание на определеннуюмашину с номерным знаком GMB шестьсот шестьдесят пять. Вы обнаружили на нейчто-нибудь необычное?

– Да, сэр.

– И что вы обнаружили?

– Я увидел, что передняя фара разбита, на правом крылеимеется небольшая вмятина, а на бампере – несколько капель крови.

– Что вы сделали потом?

– Я заявил слуге, что нам придется изъять эту машину и намхотелось бы допросить человека, который на ней ездил. Я спросил у слуги, комуона принадлежит, он сообщил, что мистеру Гатри Балфуру, но ею пользовалсяплемянник мистера Балфура, Тед Балфур…

– Я возражаю, – встал со своего места адвокат защиты. – Этопоказания с чужих слов. Это несущественно, недопустимо в качестведоказательства и не имеет отношения к делу.

– Возражение принимается, – постановил судья Кадвелл. –Обвинению известно, что доказательства подобного рода представлять запрещено.

– Простите, ваша честь, – сказал обвинитель. – Я уже самсобирался попросить исключить из протокола последние слова свидетеля. Мы несобирались таким образом доказывать, кто вел машину. Свидетелю следует этопонимать.

Обвинитель повернулся к дававшему показания ДжорджуДемпстеру:

– А теперь, мистер Демпстер, расскажите суду и присяжным,что вы сделали потом?

– Мы подняли молодого Балфура с кровати.

– Когда вы используете выражение «молодой Балфур», вы имеетев виду обвиняемого по этому делу?

– Да, сэр.

– Вы разговаривали с ним?

– Да, сэр.

– В какое время?

– Около восьми утра.

– Вы подняли его с кровати?

– Кто-то его разбудил, он надел халат и вышел к нам. Мыпредставились и объяснили, что нам нужно. Он ответил, что не станет с намиразговаривать, пока не оденется и не выпьет кофе.

– Что вы сделали?

– Мы попытались что-то из него вытянуть, старалисьдействовать вежливо. Нам не хотелось применять силу, но он повторял, что нестанет ничего обсуждать, пока не выпьет кофе.

– Где происходил разговор?

– В доме Гатри Балфура.

– Кто присутствовал при разговоре?

– Еще один полицейский, который поехал туда вместе со мной,мистер Даусон.

– Он сейчас находится в зале суда?

– Да, сэр.

– Кто еще?

– Обвиняемый.

– Еще кто-то?

– Нет, сэр.

– Где вы беседовали?

– В доме.

– Где конкретно в доме?

– В небольшом кабинете. В него ведет дверь из спальниобвиняемого. Дворецкий или кто-то другой принес кофе, сливки, сахар и утреннююгазету, и мы пили кофе…

– Вы сказали «мы пили кофе»?

– Все правильно. Дворецкий принес три чашки, три блюдца,сливки, сахар и большую электрокофеварку. Мы все трое пили кофе.

– Что вы сказали обвиняемому и что он сказал вам?

Мортимер Дин Хоуланд, адвокат, представляющий Балфура, всталсо своего места.

– Я возражаю, ваша честь, – заявил он. – Не было сделанодолжного обоснования.

Судья Кадвелл поджал губы, посмотрел на свидетеля, затем наобвинителя.

– И я считаю, – продолжал Хоуланд, – что я имею право наперекрестный допрос этого свидетеля, пока в качестве доказательства еще непринято никаких признаний и заявлений обвиняемого.

– Мы не закладываем основание для признания, ваша честь, –сказал обвинитель.

– Вот именно в этом и заключается мой протест, – заметиладвокат защиты.

Судья Кадвелл внимательно обдумал поднятый вопрос.

Мейсон воспользовался возможностью изучить молодую женщину,сидевшую справа от него. Поскольку она держала для него место, она должна былазнать, что он придет. Раз она это знала, то, скорее всего, она и послала емугонорар.

– Что за дело? – шепотом обратился к ней адвокат.

Она холодно посмотрела на него, подняла подбородок иотвернулась.